Череповец — столица вездеходов: от тайги до мангровых лесов
Обе компании таким образом успешно осваивают ту машиностроительную нишу, в которой способны практически на равных соперничать с западными производителями.
Из металлургов в машиностроители
Максим Егоренков, который числится гендиректором ООО «Северный технопарк» (должностное разделение здесь достаточно условно и меняется вместе с развитием бизнеса), типичный «продукт» школы менеджмента «Северстали». С начала «нулевых» работал в «Северсталь-групп», занимался проектами по развитию и контролю компании «Северсталь-транс» (была затем продана Алексеем Мордашовым в рамках компании по избавлению от непрофильных активов, РБК ВО). Почти год работал Италии — руководил группой по сокращению затрат и повышению эффективности труда в аффилированной с «Северсталью» компании «Луккини». После завершения проекта, рассказывает Егоренков, в 2006 году ему предложили возглавить отдел постоянного улучшения на одном из итальянских заводов. Но по семейным обстоятельствам Максим был вынужден вернуться в Череповец. Здесь ему предложили возглавить дирекцию по стратегическому планированию в «Северсаль-Инвесте», фактически создать её с нуля. В 2008 году бывшие коллеги с «Северстали» предложили работу в Чехии — участие в «раскрутке» бизнеса по изготовлению серьёзного станочного оборудования.
«Мы раскрутили этот станочный бизнес, — говорит Максим Егоренков, — и продали чешским акционерам. Проект закончился. И в это самое время мы встретились с Романом Васильевичем (Роман Трешин, партнёр Егоренкова по «Северному технопарку») — вначале он меня пригласил консультантом.
Я поработал, понял, что мне интересно, бизнес по-настоящему мужской.
И с 2011 года я в этом бизнесе, фактически занимаю должность директора по развитию».
Из тренеров в директора
Роман Трешин, «отец основатель» компании, начинал тренером по картингу на череповецкой станции юных техников. Приходилось не только тренировать пацанов, но и дорабатывать технику — осваивать профессии токаря, фрезеровщика, сварщика… А заодно и оттачивать конструкторскую мысль.
С приходом в Череповец капитализма, признается Трешин, постоянными стали порывы «что-то сделать и продать». С разной успешностью в смысле реализации. Поначалу эти проекты были связаны с торговлей. Но Трешина всегда тянуло к какому-то производству.
«Понятно, что начать выпускать автомобили — это утопия, — рассказывает Роман. — А вездеход — это, да. В свое время большой дефицит был. 2008 год стал переломным — доллар подскочил, импортные аналоги сразу стали очень дорогими, появились люди, имеющие доходы, которые начали задумываться о хобби».
В России же национальная культура отдыха исторически формировалась вокруг охоты и рыбалки. Соответственно выстраивалась целевая аудитория нового предприятия, которой были срочно нужны квадроциклы, лодки и вездеходы. Появился спрос — не глобальный, но устойчивый.
Сначала в «Северном технопарке» делали 1-2 машины, потом — больше, постепенно, расширяя спектр потребителей, пережили кризис, выправились. А в 2012 году, как говорит Трешин, «встало все, и ни туда, ни сюда». Пришлось новые ниши искать. Появились интересные задачи для Егоренкова. В продуктовой линейке предприятия появилась строительная техника, направление по обработке горнолыжных трасс... Всё — близкие, однопрофильные вещи, перестраиваться между ними оказалось не очень сложно и не слишком затратно.
«Была попытка коммунальную технику делать, — оговаривается Роман, — но вовремя поняли, что не в том направлении движемся и приостановили это».
«Ласточкино гнездо»
Сегодня «Северный технопарк» — это несколько разных бизнесов. Есть проект по вездеходам, есть «Стройматик» (франшиза предлагающая «бизнес под ключ» по монтажу железобетонных свай для малоэтажного строительства), есть продукт, который помогает готовить горнолыжные склоны, который здесь производят в кооперации с московскими партнерами.
Есть новое направление — итальянский брэнд, франшиза — изготовление мобильных приложений для малого и среднего бизнеса. Маркетинговая система, которая позволяет увеличить обороты и привлекать новых клиентов.
«Просто одно к другому прилепилось, — объясняет Максим Егоренков. — Мы в рамках нашей программы «Стройматик», продвигая строительную франшизу, начали заниматься мобильным приложением и поняли, что этот рынок сегодня ужасен, цены заоблачные, и начали делать сами за гораздо меньшие деньги».
Практически каждое направление рождалось из потребностей других бизнесов и было что называется опробовано «на себе». Так, к примеру, произошло с направлением профессиональных услуг по обработке металла. В его основу «лёг» сварочный робот. В «Северном технопарке» его искали сначала для себя — каждый вездеход состоит из сотни разных деталей, которые нужно изготовить. Но оказалось, что купить хорошего робота в России сложно.
«В итоге, — рассказывает Максим Егоренков, — удалось найти партнёра в Китае, который нам просто продал робота, а мы научились с ним обращаться. Нам это обошлось раза в три дешевле, чем на российском рынке».
Но один такой робот заменяет 3-4 квалифицированных сварщиков. Чтобы окупить вложения, «Северный технопарк» теперь предлагает всей России услуги своего робота, заложив в их стоимость лишь минимальную рентабельность.
Часть кластера?
Впрочем, на прямой вопрос о рентабельности компании Трешин с Егоренковым отказываются отвечать наотрез.
Первый ссылается на то, что её сложно отследить — во-первых, потому, что она, рентабельность, очень низкая, потому, мол, и нормального машиностроения в стране нет. А, во-вторых, практически всё, что зарабатывается, немедленно вкладывается в новые проекты.
Егоренков выражается резче:
«Мы — частная компания и не хотим к себе привлекать особое внимание.
По опыту «Северстали» знаю, что многие захотят получить дополнительные скидки, раз мы не в ноль работаем — так задавят, что ничего не останется — ни на развитие, ни на обновление фондов.
Вы видели наши станки, они стоят больших денег. Мы не появились из какого-то госпредприятия, которому достались огромные фонды, а у нас нет лишнего, нет старого. Мы только меняем на более современное. А чистая прибыль практически вся уходит в развитие производства».
Как можно понять, к концепции регионального «машиностроительного кластера», о котором в последнее время много говорят чиновники в связи с белорусскими контактами Череповецкого литейно-механического завода, у руководителей «Северного технопарка» отношение сложное. С одной стороны, если смотреть отраслевую принадлежность, то компания, безусловно, часть кластера, поскольку производит современные машины. А, с другой, технопарк пока воздерживается от вступления в соответствующую ассоциацию. Егоренков честно объяснят, почему:
«Потому что соразмеряем стоимость участия с выгодами, которые оно дает. Может быть, мы недооцениваем эти выгоды, но стоимость, которую они просят, мы предпочитаем тратить на конкретные станки».
«Ну, хотя бы какая-то связь между предприятиями существует?», — не выдерживаем мы.
«Существует: работники переходят туда-сюда, — говорит Егоренков. — Мы предпочитаем выращивать специалистов, в основном конструкторов. Это непросто, школы нет, традиции утрачены».
«Северный технопарк» и тот же ЧЛМЗ исповедуют разные концепции развития. Литейно-механический завод всё больше превращается в одного из лидеров сельхозмашиностроения за счёт фактически отвёрточной сборки тракторов из белорусских машинокомплеков. «Северный технопарк» развивается за счёт собственных, пусть и относительно мелкосерийных разработок. Вот почему компании так нужны конструкторы — нужны идеи. А всё остальное сделают роботы.
Первым делом — вездеходы
Вездеходы различных модификаций под общим брендом «Пелец» остаются флагманским продуктом «Северного технопарка». Особенно сейчас, во время общеэкономического спада. Направления строительной техники и машин для горных снежных трасс (на базе тех же вездеходов) только развиваются. Но амбиции руководителей, которые, как они сами говорят распространяются даже не на российский — на мировой рынок, — впечатляют.
Завоёвывать его они собираются, во-первых, за счет новых универсальных решений в части строительной техники, ассортимент которой постепенно будет расширяться. И за счет технических инноваций по части вездеходов. Здесь сейчас в разработке проект роботизированных платформ. Есть первые успехи: на прошлогоднем конкурсе автоматизированных транспортных средств «Робокросс» победило шасси «Северного технопарка».
Есть планы работы с оборонным ведомством, но быстро не получается. Приходится преодолевать стереотипы. В частности, предубеждение в отношении резиновых гусениц, на которых передвигается семейство «пельцов».
«Но на самом деле у гусеницы и ресурс больше, чем у колеса, и она более ремонтопригодна», — говорит Ром Трешин. Только мало кто об этом знает. Многие предпочитают квадроцикл, который пока является главным конкурентом техники «Северного технопарка». Но, как считают Егоренков и Трешин, это только пока:
«Наши вездеходы превосходят квадроцикл по функционалу — можно ездить и зимой, и летом, и плавать, и палатку сверху поставить. Если сравнивать вездеход и квадроцикл — это всё равно, что сравнивать комфортабельный автомобиль с мотоциклом. Только здесь цена вполне сопоставимая.
Может быть, с нашей стороны это слишком амбициозно, но мы хотим заменить вездеходом сразу три машины: квадроцикл, снегоход и минитрактор».
Второй инструмент «Северного технопарка» для завоевания мирового рынка — бизнес система, основанная на масштабировании бизнеса за счёт создания и продажи франшиз. В случае «Стройматика» этот подход себя уже оправдывает.
«Надеемся выстроить глобальную сеть, которая сама себя будет развивать — не только брэндом, но и за счет накопления и переработки опыта и знаний. Когда из каждой точки партнерам приходят новые задумки, идеи, а мы их перерабатываем и распространяем на всех, так, чтобы все от этого выигрывали», — говорит Максим Егоренков.
На прощание интересуемся у собеседников: насколько им комфортно развивать бизнес в Череповце?
«Появляются мысли о том, что, может быть, есть места, где поддержка у бизнеса лучше, — говорит Трешин. Подумывали о том, чтобы переехать в Китай или в Калугу. Всякий раз такие мысли возникают, когда с какой-нибудь проблемой столкнёшься. Но мы здесь родились, мы отсюда. Мы видим пока свою перспективу здесь.
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
